Ваше Святейшество, Святейший Владыко!

Пока человек жив, всегда есть надежда до него достучаться, тронуть его сердце. Я обращаюсь к Вам не как к Главе Русской Православной церкви, а как к брату во Христе, которому хотелось бы помочь избавиться от предубеждений и неправильного понимания некоторых явлений. По возрасту я человек Вашего поколения, поэтому мне понятно то ожидание предстояния перед Богом, которое так естествено в этом возрасте и в котором человек готовится дать ответ Всевышнему за свои поступки или свое бездействие.

Я убеждена, что Ваше отношение к моему духовному отцу священнику Георгию Кочеткову основано на недоразумении и дезинформации. Попытаюсь это объяснить. Вы убеждены в гордыне о. Георгия. Это убеждение было Вам внушено несколькими хорошо рассчитанными акциями. Приведу два примера.

В апреле 1997 года о. Георгию было послано распоряжение придти в Московскую Патриархию в тот момент, когда о. Георгия не было в Москве (он был за городом и не мог узнать о пришедшем вызове). Неприход в Патриархию по независящим обстоятельствам был представлен как проявление гордыни и непослушание. А если подойти непредвзято, то понятно, что человек, бывший за городом, не мог оперативно откликнуться на зов начальства. Внезапность вызова в данном случае была элементом начинавшейся интриги. На следующий же день , без всяких предварительных переговоров с кем-либо из прихода, в храм был прислан второй священник о. Михаил Дубовицкий, что повлекло тяжелые последствия как для о. Михаила, так и для прихода. Выбор кандидатуры второго священника для нелюбимого прихода был не случаен. По своим индивидуальнм человеческим качествам о. Михаил идеально подходил на роль детонатора конфликтов: молодость, отсутсвие опыта послушания при великих амбициях и пренебрежение к людям нижестоящим (в первые же дни новый священник заявил, что он не знает,что такое община, и считает прихожан, желавших установления человеческого взаимопонимания и откровенного разговора, толпой).

Высшее церковное начальство проявило презрение к соборности, которое выразилось в пренебражении к мнениям и желаниям прихожан. Оно проявило также гордыню, считая себя всегда правым. Еще в 1994 году я ходила беседовать с епископом Арсением и была поражена его заявлением: "Вы не достойны, чтобы у вас служил епископ" (в ответ на просьбу любить нас и приходить служить к нам в храм). В 1995 г. я тоже беседовала с владыкой Арсением, пытаясь убедить его, что у нас нет приписываемых нам надуманных грехов (хотя, конечно, много грехов, как у всех людей). Он отвечал: "Я лучше знаю, я епископ". Такое же неприятие мнений простых мирян и недоверие к их словам продемонстрировала в 1997 году "комиссия по расследованию", которая работала почти 3 месяца и могла бы выслушать и принять к сведению показания всех очевидцев событий в храме Успения на утрени и на Литургии 29 июня 1997 г. (300-400 чел), для того чтобы объективно судить о происшедшем. Но комиссия, возглавляемая епископом, опросила менее 30 человек, причем по отзывам опрошенных, не верила их словам и оставалась всегда при своем заранее сформулированном мнении. Такое отношение к верующим как к всегда виноватым, а к епископату как к непогрешимым судьям идет вразрез со Священным преданием и канонами Православной церкви (В католичестве Папа Римский считается непогрешимым, но у нас-то епископы не являются единоличными хранителями правды Божией).

Вторым показательным примером точно рассчитанной акции по убеждению Вас в гордыне и непослушании о. Георгия Священноначалию может служить использование традиционного паломничества нашей общины во главе с о. Георгием. Да, мы уехали во главе с о. Георгием в давно запланированное паломничество, но ведь о. Михаилу, нуждавшемуся в медицинской помощи (как было подтверждено компетентной медицинской комиссией), была такая помощь оказана, и в приходе воцарился порядок. Не вина о. Георгия и нашей общины, что в нормальное лечение о. Михаила вмешались некомпетентные, не разбирающиеся в медицине люди, и начали позорную кампанию травли нашей общины, навредив при этом и здоровью о. Михаила. Почему репрессии начались до возвращения из паломничества о. Георгия и нас? Расчет был на внезапность и на Вашу доверчивость, и этот расчет оправдался -- о. Георгий был запрещен в священнослужении и отстранен от руководства приходом Вашим, Ваше Святейшество, приказом.

Ваше Святейшество! Почему же Вы не вызвали прежде всех прещений о. Георгия к себе и не поговорили с ним глаза в глаза как архипастырь?! Ведь Вашими руками нанесен удар фактически не по нашей общине, а по нашей церкви, т.к. обвинения и прещения, далекие от христианства, построены на лжи и клевете, и выдаются за норму поведения в Русской Православной церкви.

Каждый будет отвечать перед Богом лично, и истинные вдохновители и вершители неправого дела получат возмездие, но в глазах церковного и светского общества расправа совершается Вашим именем, да и перед Господом тоже Вам придется отвечать больше, т.к. кому больше дано, с того больше и спросится.

Я могу засвидетельствовать: христианский православный дух нашей общины сохранился, испытания показали, что Бог нас любит, и наша вера в Его любовь непоколебима.

Что же касается утверждений о нашем будто-бы сектантстве, желании христианского просвещения только для мирян нашей общины, то практика последнего десятилетия показывает, что из 5000-6000 прошедших у нас катехизацию братьев и сестер две трети пополнили различные приходы нашей церкви.

А прочитанные мною в Вашем выступлении на Епархиальном собрании 1997 г. (газета "Радонеж") слова о культе настоятеля в нашем храме подтверждают сложившееся у меня представление о том, что в нашем священноначалии совершенно отсутствует понятие о любви как основе жизни Церкви. Любовь к Богу движет христианами во всех их делах. Любовь к духовному отцу, помогшему тебе придти к Богу, совершенно естественна для нормального человека. В этой любви нет никакой опасности для авторитета церковной иерархии. Опасность авторитету иерархии может возникнуть только, если эта иерархия своими поступками отвергает евангельские истины и идет против любви Христовой. Я читала, что в древней русской церковной традиции было принято духовничество отнюдь не священников. Духовными отцами были иноки, или старцы, или другие неиерархические лица. И никакого ущерба иерархии это не наносило. И если сейчас оскудела любовь в мире, то это и есть основная беда. Услышанная мной по радио "Маяк" проповедь в день празднования Иоанна Богослова хорошо иллюстрирует эту мысль. Проповедник рассказал, что Спаситель перед смертью поручил любимому ученику Иоанну заботиться о Божией Матери. Так вот, по словам проповедника, Иоанн исполнил это поручение Христа ПО ПОСЛУШАНИЮ. Евангелист Иоанн в Предании Церкви считается Апостолом Любви, но проповедник ни слова не сказал о любви в течение всей своей речи.

Не соответствующим действительности является Ваше утверждение, что наша община противопоставила себя другим приходам Русской Православной церкви. Особенно ярко проявилось отсутствие какого-либо противопоставления, когда нам пришлось уйти из храма Успения. Мы ходим по самым разным приходам Москвы и Подмосковья и везде ощущаем себя в родной Церкви. А когда еще в нашем храме служил о.Георгий, к нам иногда приходили прихожане других храмов. И если это не были специально настроенные против нас люди, они чувствовали красоту некоторых наших традиций, например, пения псалмов перед причастием.

Еще удивило меня Ваше утверждение, что община пыталась "оказывать прямое давление" на Вас как через светские СМИ, так и через зарубежных церковных деятелей. Если существует определенное общественное мнение и оно выражается в СМИ, то это не значит, что "община оказывает давление". У Вас, Главы РПЦ, всегда есть самое действенное средство общения с пасомыми -- живое общение и увещевание. Вызовите нас к себе, вызовите к себе о Георгия, поговорите по-человечески -- и все недоразумения отпадут сами собой, т.к. основаны на дезинформации. Ваше упорное нежелание непосредственной встречи с о. Георгием и с нами наводит на грустные размышления.

Мы продолжаем о Вас молиться, даже совершенно не понимая, что движет Вашими поступками.