Раздел III

Все партии едины лишь в одном:
Им государства чужды интересы;
Им лишь бы навредить друг другу.

Браун

(1770 г.) Состояние здоровья графа Чэттэма давно уже не позволяло ему с прежней энергией трудиться на благо страны, и он с горечью убеждался в том, что потерял влияние в кабинете, а его былая популярность в народе забыта. Поэтому он подал в отставку. Его примеру последовал герцог Графтон, которого заменил на посту первого лорда казначейства лорд Норт; некоторые изменения были произведены и на более низких постах в правительстве.

Страна, где правительство подвержено столь частым и неожиданным переменам, где подданные не желают более относиться к закону с должным уважением, сама теряет уважение соседних держав. Новое правительство, по-видимому, не могло восстановить прежнюю репутацию Англии. Оно позволило Франции захватить остров Корсику¹, не решившись помешать этому, и столь же безропотно снесло оскорбление, нанесенное британскому флагу Испанией на Фолклендских островах. Правда, в последнем случае общее негодование нации заставило правительство предпринять необходимые усилия и уладить дело соответствующей конвенцией.

(1771 г.) До сих пор дебаты в парламенте, хотя и протоколировались, но оставались недоступными для широкой публики, поскольку их публикация расценивалась как нарушение парламентских привилегий. Интерес, проявленный в обществе к дебатам по поводу выборов в Миддлэссексе, побудил печатников к непозволительной прежде дерзости, а именно к публикации этих протоколов. В палате общин это было встречено с возмущением -- было принято решение отправить эмиссаров для ареста наиболее дерзких нарушителей. Однако один из печатников, которого пришли арестовывать, послал за констеблем, который привел обоих -- и печатника, и эмиссара палаты общин -- к лорду-мэру, мистеру Кросби. Последний вместе с олдерменами Уилксом и Оливером не только освободил печатника, но и обвинил эмиссара в незаконном аресте и, взяв с него соответствующий залог, обязал его явиться по этому обвинению в суд под угрозой тюремного заключения в случае неявки. Общины, получив известие об этом, пришли в страшное негодование; лорд-мэр и Оливер были отправлены в Тауэр, а Уилкс вызван на суд палаты. Но возникло непредвиденное обстоятельство: Уилкс отказался явиться на этот суд до тех пор, пока ему не будет предоставлено его место депутата от Миддлэссекса. И палата в конце концов признала его депутатское достоинство, приказав ему присутствовать на ее заседании сначала 8-го, а затем и 9-го апреля. С тех пор было навсегда покончено с попытками помешать публикациям парламентских дебатов, которые теперь составляют наиболее важную и интересную часть британской периодики.

(1772 г.) В связи с женитьбой двух братьев короля, герцогов Кумберлендского и Глостерского, на подданных королевства был издан закон о супружестве членов королевской семьи, который запрещал отпрыскам Георга II вступать в брак в возрасте моложе 25 лет без согласия на то короля в совете².

Был также принят акт об отмене закона, по которому преступники, не признающие себя виновными, приговаривались к смертной казни; было постановлено, что в таких случаях виновность обвиняемых должна быть доказана.

Между тем в континентальной Европе три коронованные особы разыграли возмутительно несправедливую драму -- бесчестное соглашение между императором Германии, императрицей России и королем Пруссии привело к первому разделу Польши. Они оставили несчастному монарху этой страны лишь номинальный суверенитет, а затем лишили его даже и этой малости, и название "Польша" было вычеркнуто из списка европейских держав. Примерно в это же время король Швеции в нарушение самых торжественных обязательств упразднил свободную конституцию своей страны и навязал ей свой деспотическим режим. В Дании, напротив, монархическая власть была свергнута отвратительной кликой, лишившей короля престола, убившей его министров и отправившей королеву Матильду в изгнание, где пережитое горе вскоре окончило ее страдания.

Гражданская война разгорелась и на острове Сен-Винсента, где плантаторы плохо обращались с местным населением, караибами, которые при французской власти имели возможность спокойно пользоваться принадлежавшей им землей. Караибы подняли восстание и, несмотря на все преимущества цивилизованной нации, плантаторы потерпели поражение. Последовало обращение в британский парламент за помощью против восставших дикарей, но оппозиция была столь сильна, что адвокаты плантаторов были вынуждены уступить и согласиться на заключение мира на условиях, приемлемых для обеих сторон.

В начале правления Георга III имели место плавания первооткрывателей, поощрявшиеся правительством. Капитан Фиппс предпринял неудачную попытку открыть северо-западный проход в Ост-Индию; Байрон, Уоллис, Картерет и Кук, напротив, успешно совершили свои плавания, открыв множество ранее неизвестных островов в Тихом Океане. К сожалению, последний из названных мореплавателей был убит в столкновении с аборигенами во время своего третьего путешествия.

(1773 г.) В это время Ирландию и Шотландию покидало множество крестьян, вынужденных к этому притеснениями со стороны алчных землевладельцев³. Они искали пристанища в Америке, в то время как она готовилась к великой борьбе за свою независимость, и пополняли ряды ее защитников стойкими и выносливыми бойцами, враждебно настроенными по отношению к стране, которую их заставили покинуть.

Решимость американцев не пользоваться товарами, которые британский парламент обложил налогами, не ослабевала, а присутствие королевских войск в Бостоне только усиливало враждебность, которую более разумная, примирительная политика могла бы нейтрализовать. Подавляя вспышки проявления агрессии, солдаты прибегли к стрельбе, в результате чего три человека были убиты и пять тяжело ранены. Собравшихся на следующую ночь горожан с большим трудом удалось удержать от крайностей, но днем, когда жертвы были преданы земле, большинство магазинов Бостона были закрыты, колокола церквей города и его окрестностей издавали приглушенный звон, и все жители, независимо от ранга, вышли на траурную процессию. Капитан Престон, командовавший отрядом солдат, был предан суду по обвинению в убийстве. Его защита была поручена Адамсу и Квинси, - наиболее ярым поборникам свободы, А те (что безусловно делает американцам честь) убедили суд присяжных, состоявший из горожан, вынести оправдательный приговор.

Эти события естественно были расценены губернаторами провинций как явные свидетельства проявлений мятежного духа и чуть ли не актами государственной измены. Такую оценку они дали им в своих служебных и частных письмах. Мистер Хатчинсон, губернатор Массачусетса и его заместитель мистер Оливер отправили несколько писем, в которых сурово осудили американских лидеров, призвали правительство к принятию самых решительных мер и даже рекомендовали "избавиться" от некоторых наиболее опасных лидеров колонистов. Эти письма попали в руки доктора Франклина, бывшего в то время генерал-почтмейстером колоний, который немедленно передал их Ассамблее штата Массачузетс. Ознакомление с этими письмами вызвало бурное негодование и единогласную резолюцию Ассамблеи о том, что "эти письма имеют целью нарушение конституции, свержение правительства колонии и утверждение в ней произвола". Затем была принята следующая резолюция: "Немедленно направить королю петицию об устранении Хатчинсона и Оливера навсегда из правительства провинции." Обе резолюции были немедленно отправлены в Англию в сопровождении доктора Франклина, которому персонально было поручено отстаивать их перед Тайным Советом.

(1774 г.) В день, назначенный для заслушивания этой петиции, заместитель министра юстиции мистер Уэддерберн появился в сопровождении губернатора и обвинил доктора Франклина в нарушении тайны частной переписки, причем сделал это в самых резких, заранее тщательно подобранных выражениях. Впрочем, было бы достаточно и не столь пылкого красноречия, чтобы склонить Совет к решению "объявить петицию скандальной и незаконной, а доктора Франклина сместить с поста генерал-почтмейстера"⁴.

Отказ американцев покупать чай привел к гигантскому скоплению этого продукта на складах Ост-Индскиой компании. Для того чтобы облегчить ее положение, американцам была сделана уступка, а именно значительно снижен импортный налог на весь тот чай, который затем они могли экспортировать. Правительство полагало, что колонисты будут рады уплатить ничтожный налог (три пенса с каждого фунта) на продукт, который принесет им огромную прибыль в результате контрабандной перепродажи. Но те, кто на это рассчитывал, были жестоко разочарованы: американцы проявили стойкую твердость духа; в нескольких провинциях были приняты резолюции, объявлявшие всякого, кто будет участвовать в выгрузке или продаже чая, или просто содействовать этому, врагом страны. Большинство грузополучателей, напуганное этими угрозами, отозвали свои заказы, и лишь агенты компании в Бостоне, зависевшие от губернатора, надеясь на защиту его солдат, решили держаться. Но наиболее пылкие патриоты колонии, замаскировавшись под индейцев, напали ночью на их суда и сбросили весь чай в воду.

Весть об этом насилии была встречена британским правительством с нескрываемым злорадством. Оно считало, что Бостон, эта цитадель бунтарского духа, совершив столь вопиющее правонарушение, окончательно поставил себя в положение, которое оправдывает самое суровое примерное наказание. Был издан билль о закрытии Бостонского порта, а вслед за ним еще один, аннулирующий хартию Массачусетса (оба почти не встретили возражений). Затем последовал третий, еще более угрожающий билль, в котором говорилось: "Если кто-либо будет изобличен в убийстве или другом тяжелом преступлении, такое лицо (или такие лица) подлежит отправке губернатором в какую-либо из других колоний или в Великобританию для совершения над ним(и) суда". Напрасно полковник Барр и некоторые другие указывали на то, что такие меры неизбежно повлекут за собой вооруженное насилие со стороны солдат в надежде на безнаказанность; все эти билли были приняты обеими палатами подавляющим большинством голосов и немедленно получили одобрение короля.

Ничто не может сравниться с возмущением, с которым эта весть была встречена в штатах Новой Англии. Они были непреклонны в своем отказе подчиняться законам, которые лишают их естественных и закрепленных в хартиях прав, и стали деятельно готовиться к отражению насилия. Все другие колонии, за исключением Джорджии, ревностно приняли сторону народа Массачусетса и объявили о прекращении торговли с Великобританией до тех пор, пока не будут отменены эти возмутительные постановления. Для придания своему протесту большего веса Франклином и другими провинциальными лидерами была созвана Ассамблея представителей различных штатов, состоявшаяся в Филадельфии и получившая название Конгресса. Конгресс обещал оказывать всяческую помощь жителям Новой Англии и подготовил горячую петицию на имя его величества, ходатайствуя об искоренении злоупотреблений. Были также приняты и опубликованы обращения к британскому народу, к канадцам и колонистам в Вест-Индии, в которых конгрессмены отстаивали чистоту своих побуждений и заявляли о твердой решимости не подчиняться насилию.

Раздел IV

Когда могучие враги,
Дыша друг к другу дикой злобой,
Все силы напрягли свои
В борьбе со рвением особым,
Что ж, той вражде не вечной быть;
Иссякнут вскоре их усилья.
Но ах как трудно примирить
Врагов, что некогда дружили!

Уайтхед

(1775 г.) Петиция конгресса в Филадельфии предоставляла правительству возможность восстановить мирные отношения с колониями, особенно после того, как был созван новый парламент; ведь он мог пересмотреть те суровые и несправедливые меры, которые были предприняты предыдущим составом парламента. Ходили слухи о том, что его величество отнесся к петиции весьма благосклонно, и народ тешил себя надеждами на примирение колоний с метрополией. Но этим надеждам не суждено было сбыться: обе палаты парламента при открытии сессии приняли обращение к королю, в котором говорилось, что в провинции Массачусетс имел место самый настоящий бунт, который следует беспощадно подавить. Далее в обычном духе того времени следовали заверения в том, что депутаты, не жалея ни сил ни средств, окажут в этом его величеству всяческую поддержку. Лишь немногие, искренне озабоченные опасностью войны, старались изменить решение правительства. Один из них, мистер Бурк в речи, произнесенной с непревзойденным красноречием, предложил свой план примирения с Америкой. Но эти попытки потерпели неудачу, и лидерам колонистов не оставалось ничего другого, как призвать свой народ к оружию. Франклин, который долгое время старался заключить взаимоприемлемый договор с правительством, видя, что оно намерено осуществить безумное решение парламента, прервал переговоры и отплыл в Америку, чтобы разделить со своими согражданами все тяготы и опасности войны.

Жители Новой Англии решили атаковать королевские силы, как только они выступят из Бостона. Вскоре их решимость подверглась испытанию; ночью 18 апреля отряд солдат был послан из Бостона для захвата нескольких военных складов, которые колонисты заготовили в городе Конкорд. Несмотря на все меры предосторожности, страна была поднята по тревоге, и когда рано утром отряд достиг Лексингтона, его там поджидала вооруженная группа колонистов, готовая к отпору. Последовала короткая схватка, в которой американцы были разбиты, после чего солдаты добрались до Конкорда и разгромили тамошние склады. Но уйти беспрепятственно им не удалось. Милиция колонистов, собрав силы, яростно атаковала их с флангов и тыла, ведя непрерывную стрельбу, и если бы не подкрепление во главе с лордом Перси, высланное из Бостона, им бы не удалось уйти. Лишь поздно ночью солдаты вернулись в свои укрепленные казармы, потеряв 65 человек убитыми, 28 пленными и 180 ранеными.

Кровь была пролита; война стала неизбежной, и колонисты отважно стали готовиться к ней. В каждой провинции шла запись добровольцев. Мятежники захватывали королевские склады с оружием; отряды милиции завладели фортами Тайкондерога и Кроун-Пойнт, где в качестве трофеев им досталось большое количество амуниции, боеприпасов и сотни орудий. В города и деревни, примыкающие к Бостону, были введены мятежные войска, и этот центр был, таким образом, полностью блокирован.

Генерал Гэйдж, командовавший гарнизоном, вскоре получил из Великобритании подкрепление во главе с генералами Хоу, Бэргойном и Клинтоном. Но прежде, чем начать активные действия и предаться превратностям войны, он издал прокламацию, обещавшую прощение всем, кто сложит оружие, за исключением Хэнкока и Адамса. Американцы встретили это обращение с презрением и впоследствии избрали Хэнкока председателем Конгресса.

На Чарльстонской косе, полуострове к северу от Бостона, есть высота под названием Банкер-Хилл, господствующая над гаванью. Американцы решили завладеть этой высотой и послали отряд милиции, с заданием окопаться на ее склонах. В одну из коротких ночей июня они осуществили это так быстро и незаметно, что это обнаружилось только днем. Британские генералы понимали всю необходимость выбить врага с этих важных позиций, и отряд под командованием генерала Хоу отправился на полуостров на кораблях. Позиции американцев подверглись интенсивному артиллерийскому обстрелу с кораблей, плавучих батарей и с холма Копс-Хилл из Бостона, но они с неослабевающим упорством продолжали сопротивление. При высадке десанта они не начинали стрельбы до тех пор, пока королевские солдаты не приблизились к ним на расстояние 60 ярдов, а затем открыли столь плотный и убийственный огонь, что те, понеся большие потери, отступили к воде.

Вторая попытка штурма также была отбита метким и сосредоточенным огнем колонистов, но когда Хоу повел своих людей в третью атаку, боеприпасы американцев иссякли, и после упорного сопротивления они были вынуждены отступить. В этом бою колонисты потеряли 450 человек убитыми и пропавшими без вести, но победители понесли еще большие потери: у них были убиты и ранены больше тысячи человек, в том числе, 79 офицеров. Необычно большое количество погибших офицеров объясняется, во-первых, меткой стрельбой колонистов, а во-вторых, их уверенностью в том, что английский народ в целом не хочет этой войны, что в ней повинны знать и крупные землевладельцы, из которых, в основном, состояло офицерство.

Конгресс предпринял еще одну попытку избежать ужасов войны и направил его величеству вторую петицию. Она была вручена мистеру Пенну, потомку великого основателя Пеннсильвании и одному из владельцев этой колонии. Петиция не была удостоена ответом, но американцы были далеки от того, чтобы уповать только на петиции и протесты. С редким единодушием они избрали своим главнокомандующим Джорджа Вашингтона и послали два отряда милиции под командованием генералов Монтгомери и Арнольда на север с целью изгнания англичан из Канады. Монтгомери завершил свою блестящую, но короткую карьеру гибелью при штурме Квебека, а жестокость, проявленная бесчестным Арнольдом, настолько восстановила канадцев против американцев, что не осталось никакой надежды на то, что они примкнут к восставшим провинциям.

(1776 г.) Бостон был плотно окружен Вашингтоном, и его гарнизон претерпевал великие бедствия. Хоу, перенявший от Гэйджа командование, был талантливым генералом, но и он оказался бессилен в этой тяжелой ситуации. Зимой гарнизон, да и весь город пережили все ужасы голода, а по весне американцы, расположившие на окрестных землях свою артиллерию, разрушили и город, и гавань. В этих условиях англичане были вынуждены эвакуироваться, и Вашингтон вступил в город, приветствуемый населением как освободитель. Экспедиция англичан в район Чарльстона, в Южной Каролине, также закончилась не в их пользу. Генерал Клинтон то ли не смог, то ли не захотел скоординировать свои действия с операцией флота под командованием сэра Питера Паркера, и тот, продемонстрировав бесполезную отвагу, был вынужден отступить, причем потерял несколько боевых кораблей, которые ему пришлось сжечь, чтобы они не достались врагу.

Большинство американцев и их лидеров до сих пор сохраняли надежды на мирное урегулирование разногласий с Англией, но весть о том, что британский премьер завербовал крупные силы германских наемников для их усмирения, подействовала на них отрезвляюще; она возмутила их настолько, что у них не осталось и следов былой лояльности к короне. 4 июля 1776 года по предложению Ричарда Генри Ли, депутата от Виргинии, Конгресс опубликовал Декларацию Независимости и провозгласил колонии независимыми и суверенными государствами. Во время принятия этой резолюции вблизи американских берегов курсировал британский флот и англичане готовились к вторжению. В связи с этим среди самого американского воинства стали проявляться симптомы упадка духа и недовольство, но все же Конгресс не поддался отчаянию и энергично готовился к защите независимости, которую он так смело провозгласил.

Между тем генерал Хоу не терял времени в Галифаксе, куда он эвакуировался из Бостона. Он добрался морем до Нью-Йорка, где к нему присоединился его брат лорд Хоу, возглавлявший крупную эскадру военных кораблей, и с его помощью захватил Лонг-Айленд. Развивая успех, он вытеснил колониальную армию из Джерси за реку Делавэр. Эти успехи вскружили британцам головы. Полное покорение Америки казалось им делом решенным, для завершения которого оставалось совсем немного. Но вскоре они убедились в том, что Вашингтон, несмотря на понесенное поражение, не смирился, и что его хорошее знание местности вполне компенсирует численное превосходство противника. В середине декабря он переправился через Делавэр, атаковал отряд гессенцев и разгромил его, взяв в плен 900 человек. Затем, когда лорд Корнуоллис выдвинулся к Трентону с целью его захвата, неутомимые американцы внезапно появились у него в тылу и разгромили отряд полковника Лоуренса, взяв множество пленных.

Примерно в это же время весьма необычный инцидент имел место в Ост-Индии. Совет Мадраса вовлек компанию в неоправданную войну с раджой Танжора, который был атакован, взят в плен и заточен в тюрьму. Лорд Пигот, отправленный туда на должность губернатора с приказом освободить раджу, не только не смог этого сделать, но и сам был арестован и брошен в тюрьму некоторыми членами совета. Это оскорбление подействовало на него так сильно, что он заболел и умер. Это был человек в высшей степени честный и прямой, по своим личным качествам превосходящий всех тех, кто нажил себе состояние на востоке. Его преследователи были, конечно, преданы суду и наказаны, хотя и не с той суровостью, которой заслуживало их преступление.

(1777 г.) Осторожность Вашингтона позволила ему на ранних этапах новой кампании избегать решительных сражений, но марш генерала Хоу на Филадельфию заставил американского командующего отступить от своей обычной тактики и отважиться на битву. Армии встретились у реки Брэндивайн, и после долгого и ожесточенного боя англичане одержали решительную победу; Филадельфия капитулировала и была занята британскими войсками. Попытка Вашингтона вернуть город потерпела неудачу. Хоу с помощью флота захватил фортификации американцев на берегах Делавэра и тем самым обеспечил себе пути для безопасного снабжения.

Но успехи англичан в южных штатах были более, чем нейтрализованы катастрофой, которую они потерпели на севере. В начале года генерал Бэргойн во главе 7-тысячной армии, поддержанной большим отрядом индейцев, получил приказ выступить из Канады в штат Нью-Йорк на соединение с войсками, которые Хоу послал ему в подкрепление. Если бы этот план удался, штаты Новой Англии были отрезаны от остальных провинций союза и их можно было побеждать и подчинять поодиночке. Бэргойн выполнил свою часть этой операции с должными мастерством и решительностью. Он смело вторгся на территорию штата, подавляя все очаги сопротивления. Но американцы вскоре собрали большую армию и развернули ее на его пути. К этому времени он удалился от источников снабжения на достаточно опасное расстояние, и положение становилось все более угрожающим, особенно потому, что руководство армией, шедшей ему навстречу, осуществлялось в высшей степени бездарно. Сэр Генри Клинтон покинул Нью-Йорк только в октябре, но и тогда, вместо того, чтобы максимально ускорить свое движение к назначенной цели, он занялся тем, что жег города и деревни, кстати не оказывавшие ему никакого сопротивления, и сеял в стране страх и опустошение. Сейчас трудно установить, что было причиной его медлительности: собственная бездарность или недостаточная четкость приказов, которые он получал сверху. Но какова бы ни была причина, такие действия привели к провалу всей операции. 15 октября генерал Воган, возглавлявший авангард армии Клинота, еще мог прийти на помощь Бэргойну, но остановился ради разграбления и предания огню городка Эзопус, и, прежде, чем он двинулся в путь, Бэргойн и его армия были вынуждены капитулировать.

Бэргойн, зависевший от продвижения нью-йоркской армии, попал в окружение в Саратоге. Запасы продовольствия в его армии закончились; боеприпасы были на исходе; боевой дух солдат упал, и армия была не способна на долгую оборону. Поэтому генерал сдался на условиях, что его солдаты должны быть отправлены домой после того, как сложат оружие и обязуются не возвращаться в Америку до завершения войны. Условия этого соглашения так и не были соблюдены: Конгресс под самыми неосновательными предлогами задержал солдат как пленников. Бэргойн согласно своему обещанию вернулся в Англию только для того, чтобы пережить еще более горькое испытание. Лидеры администрации, может быть, более всего повинные в провале операции, свалили всю вину на несчастного генерала. Ему было отказано в возможности предстать перед королем и оправдаться перед военным судом. Он подвергся целой серии мелочных разбирательств, которые в конце концов оказались более постыдными для правительства, чем для его жертвы.

А тем временем американский генерал Гэйтс, одержавший победу над Бэргойном, оттеснил к Нью-Йорку и Клинтона, положив конец насилию, которое тот творил. Это позволило Гэйтсу оправить Вашингтону подкрепление, которое усилило армию американцев настолько, что они смогли с успехом противостоять Хоу и защитить Пенсильванию от англичан.