Картерет

В то время как уэслианское возрождение всколыхнуло сердца англичан, политический застой оставался не растревоженным. Падение Уолпола не повлекло за собой изменения английской политики ни дома, ни за рубежом. Большая часть членов его кабинета, противостоявших ему в последние годы его правления, сохранили свои посты, просто приняв в правительство несколько наиболее видных представителей оппозиции и передав контроль за иностранными делами лорду Картерету, человеку весьма энергичному и хорошо знакомому с обстановкой на континенте. Картерет, в основном, продолжал политику своего предшественника. Для того, чтобы ликвидировать все достижения Франции в Германии, где императором был провозглашен ее ставленник Карл Баварский, Картерет стал добиваться заключения союза с Австрией и Пруссией. Под давлением Англии и после победы Фридриха при Хотузице Австрия приняла план, предлагавшийся еще Уолполом, и заключила в Бреслау мир с Пруссией, уступив ей Силезию. Этот мир позволил Австрийской армии вытеснить в конце 1742 г. французов из Богемии. Английский флот в это время стремился изолировать Испанию; одна эскадра блокировала Кадис; другая вошла в Неаполитанский залив и под угрозой бомбардировки вынудила дона Карлоса подписать обязательство соблюдать нейтралитет. Тем временем английские субсидии оторвали от союза с Францией Сардинию. К сожалению, Картерет в угоду Австрийскому двору решил не только подтвердить Прагматическую санкцию, но и отобрать у своих противников их завоевания 1736 г.: у Испании - Неаполь и Сицилию, а у Франции - Эльзас и Лотарингию. Тем самым планировалось возвратить Австрийскому дому императорское достоинство. Реализация этих планов началась весной 1743 г., когда австрийская армия вытеснила новоиспеченного "императора" из Баварии, а Георг II, горячо поддерживавший политику Картерета, лично возглавив 40-тысячную армию (в основном англичан и ганноверцев) проследовал из Нидерландов к Майну. Его продвижение было остановлено герцогом де Нуайе, который появился на южном берегу этой реки с превосходящими силами. Англичане были вынуждены отступить, тогда как тридцать одна тысяча французов форсировала реку, и над армией короля нависла угроза разгрома. Однако в последующей битве под Деттингеном союзники, благодаря опрометчивости французской кавалерии и бульдожьей стойкости английских солдат, не только избежали разгрома, но и заставили противника снова убраться за Майн. Эта победа при всей ее незначительности принесла поразительные результаты. Французы покинули Германию; английская и австрийская армии вышли к Рейну, и все, что требовалось для закрепления завоеванного, это - сформировать прочную лигу Англии, Австрии и Пруссии.

Фонтенуа

Но перспектива мира была опрокинута амбициями австрийского дома. Весной 1744 г. австрийская армия атаковала Неаполь с целью отдать его Баварскому "императору" в качестве компенсации за те земли, которые Мария-Терезия намеревалась у него отобрать. Однако, хотя Фридрих, получив Силезию, и вышел из войны, он был готов скорее снова взяться за оружие, чем допустить такое возвышение Австрийского дома в Германии. Его неожиданный союз с Францией сначала не повлиял существенно на ход войны. Ему, правда, удалось взять Прагу и оттеснить Австрийскую армию к Рейну, но вскоре он был изгнан из Богемии, а внезапная смерть "императора" вынудила Баварию вступить в союз с Австрией. Планы Королевы Венгрии зашли в этот момент так далеко, что она заключила тайный союз с Россией с целью раздела Прусской монархии. Но в 1745 г. ситуация резко изменилась и стали очевидными роковые последствия ошибки Картерета, согласившегося на переход Австрии от обороны к агрессии. Французский король Людовик XV направил свою армию в Нидерланды, и отказ Голландии противодействовать этому оставил Англию их единственной защитницей. Общее недовольство таким поворотом в войне оказалось роковым для Картерета, ставшего к этому времени графом Гренвиллом. Его властный характер вызвал ненависть к нему его коллег, и он был изгнан из правительства, которое возглавили герцог Ньюкасл и его брат Генри Пелхэм, ставший премьер-министром. Характер последнего, а также сознание своей посредственности заставили его искать более широкой поддержки, что вновь объединило вигов. Честерфилд и те из вигов, которые находились в оппозиции, вместе с Питтом и его "мальчиками" - все нашли себе место в новой администрации, куда вошли даже несколько тори. Большинство вигов оставались верны политике Уолпола, и их целью было добиться примирения с Фридрихом и окончания войны. Поэтому Пелхэмы и заставили Картерета уйти в отставку. Но прежде всего нужно было сосредоточить внимание на положении во Фландрии, где маршал Сакс нанес поражение герцогу Кумберлендскому и тем самым установил господство Франции в этой провинции. Продвинувшись на помощь осажденному г. Турне с объединенной армией англичан, ганноверцев и Голландцев, которые в конце концов все таки втянуты в эту войну, герцог 31 мая 1745 г. встретил на своем пути французов, расположившихся за линией укрепленных фортификациями деревень и отдельных редутов. Единственным незащищенным участком в этой цепи была деревенька Фонтенуа. В этот проход с отчаянным мужеством и устремились тесные колонны английской армии, не взирая на интенсивную стрельбу неприятеля. Но в тот момент, когда победа казалась столь близкой, французская артиллерия, сконцентрировав всю свою огневую мощь, нанесла английским колоннам страшный урон, и они были вынуждены отступить, соблюдая боевые порядки. За этим ударом последовала победа Фридриха, изгнавшего австрийцев из Силезии, а в конце июля Стюарт высадился на побережье Шотландии.

Чарльз Эдуард Стюарт

Война с Францией сразу же оживила надежды якобитов, и уже в начале 1744 г. Чарльз Эдуард Стюарт, внук Джеймса II, был поставлен французским правительством во главе внушительного вооруженного десанта. Однако высадке тогда помешал сильный шторм, потрепавший французский флот, и войска, находившиеся на нем, были направлены во Фландрию. И вот теперь, в 1745 г. молодой авантюрист в компании семерых своих друзей сел на небольшое суденышко и высадился на одном из островков Гебридского архипелага. Первые недели они оставались там одни. Но 29 августа под знамена Молодого Претендента стали кланы Гленнфиннэна, и в распоряжении Чарльза оказалось 1500 бойцов. На пути от Блэйр-Этол к Перту его армия все росла и, вступив в Эдинбург, он на Таун-Кросс торжественно провозгласил своего отца королем Шотландии Джеймсом VIII. Две тысячи английских солдат, выступивших против него под командой сэра Джона Коуна, были разбиты и порублены в куски в результате решительной атаки шотландцев 21 сентября у Престон Понс. Победа сразу же удвоила силы Молодого Претендента. Под его командой оказалось 6 тысяч человек. Все они были горцами; жители равнинной Шотландии поначалу держались в стороне, и лишь с невероятными трудностями ему удалось склонить их к участию в его походе на юг. Однако его такт и энергия преодолели все препятствия, и, мастерски избежав столкновения с армией, собравшейся встретить его у НЬюкасла, он проследовал через весь Ланкашир и 4 декабря достиг Дерби. Здесь однако его надежды на успех не оправдались. Почти никто не поднялся в его поддержку, когда он проходил через районы, где якобиты похвалялись своими сильными позициями. Люди сбегались толпами посмотреть на проходящие войска как на увлекательное зрелище. Католиков и тори действительно было немало в Ланкашире, но только один сквайр, взяв оружие, примкнул к повстанцам. Одним из наиболее якобитских городов Англии считался Манчестер, но вся помощь, которую он оказал мятежникам, свелась к субсидии в две тысячи фунтов. На пути от Карлайла до Дерби к ним примкнуло не более двухсот человек.

И в самом деле политика Уолпола сохранила Англию для Ганноверского дома. Долгий мир, процветание страны и милосердие правительства сделали свое дело. Недавнее допущение тори в правительство окончательно отвратило эту партию от якобитов. Якобитизм как сражающаяся сила был мертв, и даже Чарльзу Эдуарду было ясно, что с пятью тысячами шотландцев покорение Англии невозможно. Вскоре он узнал, что силы, вдвое превышающие сего собственные, приближаются к нему с двух сторон, тогда как третья армия во главе с королем и лордом Стэйром прикрыла Лондон. Да и в самой Шотландии после ухода горцев все равнинные районы спокойно возвратились к лояльности Ганноверскому дому. Даже в горной части клан Маклеода с оружием в руках стал на сторону короля Георга, тогда как Гордоны отказались поддержать небольшой отряд французов, высадившийся в Монтрозе.

Продвигаться далее на юг было невозможно, и Чарльз быстро отступил к Глазго, где получил подкрепление, доведшее численность его армии до 9 тысяч человек. Это позволило ему 23 января 1746 г. смело атаковать преследовавшую его армию генерала Хоули, которая расположилась лагерем у Фолкирка. И снова бешеная атака горцев принесла принцу победу, однако победа эта по своим последствием оказалась для него хуже поражения. Большая часть горцев рассеялась по горам вместе с награбленным добром, и Чарльз в унынии поспешил на север, чтобы избежать столкновения с приближающейся армией герцога Кумберлендского. Тем не менее армии встретились 16 апреля у Куллоден-Мура, в нескольких милях от Инвернесса. Горцы все еще насчитывали около 6 тысяч бойцов, но они были истощены голодом и утратили боевой дух, тем более, что армия Кумберленда чуть ли не вдвое превышала их по численности. Терзаемые огнем английских орудий горцы в своей обычной манере бросились в отчаянную атаку на англичан, но понесли огромные потери. Те же немногие, которым удалось прорвать передовую линию армии герцога, нарвались на вторую линию, и через несколько минут все было кончено. Остатки армии Стюарта обратились в бегство, преследуемые врагом по пятам.

Самому Чарльзу после необычайных приключений удалось бежать во Францию. В Англии полсотни его сторонников были повешены; три шотландских лорда (Ловат, Бальмерино и Килманрок) угодили на эшафот, а еще сорок аристократов были приговорены к казни актом парламента. Более обширные репрессивные меры потребовались в Горной Шотландии. были упразднены феодальные владения; наследственные права вождей были скуплены и переданы короне; ношение шотландских пледов и прочей национальной одежды было запрещено законом. За этими мерами последовал общий акт об амнистии, оказавшийся еще более эффективным средством. Страхи горцев улеглись, и предписания шерифов разошлись по горным районам, встречая там не больше сопротивления, чем на улицах Эдинбурга.

Мир в Ахене

Поражение на континенте и опасность, возникшая дома, только подхлестнули решимость Пелхэмов положить конец войне с Пруссией. Когда Англии угрожает католический претендент, не время ослаблять главную протестантскую силу в Германии. После отказа Марии-Терезии присоединиться к общему мирному договору Англия заключила конвенцию с Ганновером и Пруссией и тем самым положила конец войне в Германии. однако боевые действия в других частях Европы продолжались. Победы Марии-Терезии в Италии были уравновешены успехами Франции в Нидерландах, где маршал Сакс нанес новые поражения англичанам и голландцам под Лоуфельдом и Року. В конце концов истощение финансов Франции с одной стороны и угроза полного разорения Голландии - с другой привели в 1748 г. к заключению мира в Ахене. Согласно подписанному договору Англия отказывалась от своих завоеваний на море, а Франция - от приобретений на континенте. Но этот мир был не более, чем передышкой, которую обе стороны надеялись использовать для накопления сил для нового столкновения, а такое столкновение обе считали неизбежным. Борьба в действительности расширилась далеко за пределы Германии и даже Европы. Она становилась мировой дуэлью, котрой предстояло определить судьбу человечества. Франция уже предъявляла претензии на долины Огайо и Миссиссипии и ставила на повестку дня вопрос о том, кто будет определять характер Нового Света - французы или англичане. Уже французские авантюристы изгоняли английских коммерсантов из Мадраса и готовили меры, которые, как они надеялись, добавят Индию к доминионам Франции.

Клайв

Первое знакомство англичан с Индией не сулило больших богатств, которые ожидали их впоследствии. Так было до конца правления Елизаветы, когда спустя столетие после того, как португалец Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды и основал португальскую колонию на берегу Гоа, в Лондоне была учреждена Восточно-Индийская компания. Торговля, хотя и была прибыльной, поначалу не получила широкого распространения. За первые сто лет были постепенно основаны три фактории. Первая, в Мадрасе, состояла всего из шести домом для рыболовов вблизи форта Св. Георгия; вторая, в Бомбее, была уступлена Англии португальцами в качестве приданного Катарины Браганцской (жены Чарльза II); третья фактория, форт Вильям (в честь Вильяма III, к царствованию которого относится ее основание) расположилась у небольшой деревеньки, выросшей впоследствии в Калькутту.

Каждый из этих фортов был выстроен просто для охраны товарных складов компании,, которое осуществляли небольшие отряды "сипаев", т.е. наемных солдат из аборигенов. Служащие факторий управлялись советом во главе с президентом.

Одним из таких служащих в середине восемнадцатого столетия был Роберт Клайв, сын небогатого собственника из Маркет-Дрэйтоне, в Шропшире, праздный сорви-голова, от которого были рады избавиться его близкие, выпроводившие его в Мадрас. На первых порах он состоял в компании на должности писаря, и эти годы были для него годами страданий и уныния. Он был беден и вследствие своей гордой стыдливости держался изолированно от коллег. Изнемогая от сидячей работы за столом и терзаясь тоской по дому, он дважды пытался покончить с собой, и лишь после осечки во время второй попытки, он отшвырнул подведший его пистолет и проникся убеждением, что судьба хранит его для какого-то более высокого предназначения.

Перемена в его судьбе наступила в результате войны и плена. Когда разразилась война за Австрийское наследство, преимущество французов в силе и влиянии послужили им соблазном для попытки вытеснить англичан из Индии. В 1746 г. Лабурдонне, губернатор французской колонии на острове Маврикия, осадил Мадрас , разрушил его до основания, а купцов и служащих отправил в тюрьму в Пондишерри. Клайв был в числе пленных, но ему удалось бежать незамеченным, и, возвратившись в поселок, он оставил свою службу и поступил прапорщиком в отряд, который срочно собирала компания для защиты своих факторий. Ведь взятие Мадраса не только прославило силу французского оружия, но и пробудило в Дюпле, губернаторе Пондишерри, честолюбивые планы создания французской империи в Индии.

Незадолго до того, как английские купцы Елизаветинской эпохи впервые привезли свои товары в Сурат, вся Индия за исключением южной ее части была объединена под властью Могульских императоров Акбарской династии. Но в царствование Анны со смертью Аурунгзеба империя Могулов пришла в полный упадок и группа феодальных принцев выступила за независимость в Раджпутане. Приближенные императора основали отдельные княжества в Лакно, хайдарабаде, Карнотике и Бенгалии. Равнина Верхнего Инда была оккупирована племенами религиозных фанатиков, называвших себя сикхами. Персидские и афганские завоеватели перешли Инд и даже добрались до столицы Могулов Дели и разграбили ее. Племена аборигенов, известных под названием Махаратта, которых завоеватели долго держали в подчинении, вырвались из-под их власти и хлынули с гор западного побережья, подвергая страну грабежам, и опустошили ее вплоть до Калькутты и Танжора, а затем основали независимые государства в Пунахе и Гвейлоре.

Дюпле мастерски избежал беспорядков в своих владениях. Он предложил императору помощь против мятежников и захватчиков, которые сделали власть последнего призрачной, и от его имени вмешался в раздоры между княжествами Центральной и Южной Индии. Далее, усадив своего ставленника на трон Карнатика, стал истинным хозяином при дворе Хайдарабада. Трихинополи, единственный город, восставший против этого набоба Карнатика, был подвергнут осаде, и вот Клайв предложил дерзкий план его освобождения. С несколькими сотнями англичан и сипаев он во время большой грозы атаковал и захватил столицу набоба город Аркот, соорудил там очень сильный форт и в течение 50 дней удерживал его против тысяч нападавших. Тронутый его мужеством Махаратта, который до этого вообще не верил в способность англичан сражаться, пришел к нему на выручку и снял осаду. Как только Клайв был освобожден, он проявил еще большую доблесть. Во главе небольшого отряда рекрутов и сипаев, которые прежде бежали припервых же звуках выстрелов, он дважды атаковал французов и их индийских союзников и в обоих случаях нанес им тяжкие поражения. В результате все усилия Дюпле были сведены на нет, а помпезный памятник французскому губернатору, установленный в честь его былых побед, был до основания разрушен.

Американские колонии

Из-за пошатнувшегося здоровья Клайв был отозван в Англию, и борьба за Индию была отложена на будущее. Но Франция, помимо борьбы за империю на Востоке, еще с большим успехом оспаривала господство на Западе, в Новом Свете. Английские колонии в Америке, становившиеся все гуще населенными, в то время были ограничены, главным образом, Атлантическим побережьем. До Семилетней войны лишь немногие пионеры проникали за Аллеганские горы, и индейские племена бродили у озер непотревоженными. Вплоть до Ахенского мира претензии французов не позволяли английским, да и государственным деятелям, устремлять свои взгляды в глубину западной части континента. Твердо обосновавшись в Луизиане и Канаде, Франция открыто провозгласила всю территорию к западу от Аллеган своим владением, и ее губернатор приказал английским поселенцам и коммерсантам покинуть долины рек Огайо и Миссиссиппи, находившиеся в то время в руках индейских племен. Даже пассивный Пелхэм восстал против таких претензий, и в ответ первые французские поселенцы были изгнаны из Новой Шотландии, где английские колонисты тут же основали поселок Галифакс. Затем была учреждена компания Огайо, и ее агенты проторили дорогу в долину этой реки и в район Кентукки, а агенты из Вирджинии и Пенсильвании укрепили союз с индейскими племенами, обитавшими по другую сторону гор. Французы не замедлили принять вызов, и в Акадии (так иногда называли Новую Шотландию) начались бои. Военный корабль появился на озере Онтарио, и поселок Ниагара был превращен в форт. Отряд численностью 1200 человек прибыл на озеро Эри, прогнал немногих англичан, поселившихся в устье реки Огайо, и основал там форт под названием Дюкенэ (на его месте возник позднее город Питтсбург). Этот форт сразу же обеспечил французам контроль над долиной Огайо. После бесплодной попытки захватить его, предпринятой молодым жителем Виргинии Джорджем Вашингтоном, английские колонисты были вынуждены убраться за горы и весь запад перешел в руки французов. Большинство индейских племен от Канады до верховьев Миссисипи взяли их сторону. Насколько ценной оказалась для французов их помощь, выяснилось в 1755 году, когда генерал Брэддок повел английских солдат и отряды милиции в атаку на форт Дюкенэ: его силы были разгромлены, а сам генерал убит. Маркиз Монкальм, командовавший французскими войсками в Канаде, был одарен неоспоримым талантом администратора, а энергией, с которой он проводил в жизнь свои агрессивные планы он даже превзошел своего предшественника. Три крупных форта: Дюкенэ на реке Огайо, Ниагара на реке Св.Лаврентия и Тикондерога на озере Шамплэйн, соединенные цепью более мелких, образовали непреодолимый барьер, перекрывший англичанам доступ на запад. Поражение Брэддока уже пробудило в англичанах чувство опасности, ибо было ясно, что за войной в Америке последует война в Европе, где единственное средство противостоять Франции правительство видело в союзе с Пруссией. Но Фридрих осторожно воздерживался от вмешательства. К тому же сближение Англии с Пруссией могло вновь поссорить его с Марией-Терезией, главным стремлением которой было возвращение Силезии. С этой целью Австрия уже с 1752 г. начала менять свою политику в сторону присоединению к семейному союзу дома Бурбонов. Тем временем Россия весьма ревниво воспринимала возвышение новой силы в Германии, и царица Елизавета обещала Марии-Терезии свою помощь. В 1755 г. лига четырех держав и примкнувшей к ним Саксонии была практически сформирована. Эти переговоры велись в такой тайне, что остались неизвестными Генри Пелхэму и герцогу Ньюкаслу, ставшему премьером после смерти своего брата в 1754 г. Но они не укрылись от зорких глаз Фридриха Прусского, сразу же осознавшего, что он окружен кольцом врагов от Парижа до Санкт-Петербурга.

Начало Семилетней войны

Опасность, которой подвергалась Англия, была не меньшей, так как Франция достигла почти той же степени мощи, что и при Людовике XIV. Размах и дерзость планов французского правительства, равно как и наличие ряда способных агентов, проводивших эти планы в жизнь, до поры до времени скрывали его слабость и коррумпированность. В Англии, напротив, царили неопределенность и нерешительность, но к концу 1755 г. с этим было покончено и с прусским королем был заключен союз. Тем самым было положено начало Семилетней войне. Ни одна война не имела большего значения для мировой истории и не принесла Англии большего триумфа, чем эта, хотя мало, какая война начиналась для нее столь катастрофически. Ньюкасл был слишком слаб и нерешителен, чтобы править самостоятельно, но в то же время он был слишком жаден до власти, чтобы поделиться ею и принять помощь от более способного человека. О том, как он готовился к предстоящей титанической борьбе, можно судить по тому, что к началу 1756 г. в Англии было всего три боеспособных полка. Франция со своей стороны не замедлила перейти в наступление. Порт Магон на Минорке, ключ к Средиземноморью, был осажден герцогом Ришелье и принужден к сдаче. В завершением позора Англии флот под командованием адмирала Бинга, посланный к Минорке на выручку, встретив французскую эскадру, ретировался, не вступая в бой. За эти действия адмирал был предан суду и казнен.

Правда, в Германии Фридрих в самом начале войны захватил Дрезден и заставил саксонцев капитулировать, а в1757 г. его победа под Прагой сделала его хозяином Богемии, но эти успехи были преходящи, и после поражения под Кельном он был вынужден отступить в Саксонию. В том же году герцог Кумберленд, занявший пост командующего 50-тысячной армии на реке Везер с намерением защитить Ганновер, был оттеснен французами к устью Эльбы и там вынужден по конвенции Closter-Seven¹ распустить свое войско.

В Америке дела шли еще хуже, чем в Европе. Пассивность английских генералов особенно рельефно проявлялась на фоне гения и активности Монкальма. Став хозяевами Огайо после победы над Брэддоком, французы выбили английские гарнизоны из фортов, контролировавших озера Онтарио и Шамплэйн, и теперь их империя простиралась сплошной полосой от Луизианы до реки Св. Лаврентия. Отчаяние, беспримерное в нашей истории, овладело самыми хладнокровными государственными умами Англии, и даже безмятежный Честерфильд воскликнул в отчаянии: "Мы больше не нация!".